Если можешь – прости - Страница 18

Как-то так случилось, что Петя оказался втянут в нашу жизнь водоворотом событий и случайностей. И никто из нас ни разу не подумал о нем, как о чужаке. За какие-то сутки он стал своим. Конечно, до известных пределов. Так, безусловно, его не планировалось посвящать в мои криминально-финансовые дела, а также озвучивать имя Луки, к примеру. Все же остальное, что касалось захвата ресторана «Преферанс», истории с убийством родителей Зелькина, покушения на самого Мишу, ну а также драмы, произошедшей с Леной Борисовой, стало частью жизни Пети Самсонова, нашего водителя и помощника, о чем мы никогда не пожалели. Но никто из нас не знал тогда, куда приведет нас желание восстановить справедливость, и куда мы сами придем, охваченные жаждой мести… По сути, мы тогда еще не знали, на что мы вообще способны в проявлениях своих чувств и насколько мы сильны или слабы. Но тот вечер, когда Таисия обрела Мишу, когда поняла, что он жив и что живы теперь все ее надежды, окрылил ее и придал ей новых сил. К тому же улучив момент, когда мы на каких-то несколько минут остались одни и у меня появилась возможность проверить, наконец, в целости ли мое богатство, а заодно и продемонстрировать полную сумку евро, мы обменялись с Таей настолько многозначительными взглядами, что нас обеих бросило в жар. Восторг, удивление и удовлетворение читались в ее взгляде, а торжественное умиротворение – в моем.

– Класс! Я рада, – пробормотала она, качнув головой. – Да просто супер! Надо бы только спрятать куда-нибудь, чтобы никто не увидел.

– Петр и Миша с нами?

– Думаю, да.

– Значит, пора действовать.

– Да мне хоть сейчас пулемет в руки, – ответила она хрипловатым от волнения голосом.

Я очень хорошо помню эту ночь, это почему-то утреннее настроение, и запах яичницы, плавающий по кухне, где Тая готовила для нас ужин (или уже завтрак). Даже Петр был охвачен тем же приятным радостным возбуждением, что и мы, счастливые от сознания того, что все мы как бы приятные люди, не болтуны (что касается меня с миллионами евро), доверяющие друг другу и объединенные общими целями – восстановить справедливость. Петр же, как мне тогда казалось, видел в нас не только симпатичных людей, но и возможных работодателей, щедро оплачивающих его работу частного извозчика, что тоже было, в общем-то, неплохо. Про Мишу я вообще молчу – он счастливо избежал смерти и теперь радовался этому обстоятельству, мало понимая, в каком направлении ему двигаться, чтобы вернуть себе ресторан и отомстить бандиту Иванову. И никто из них, конечно же, не спросил себя, а что нужно мне, и зачем мне-то все это?! Таисия наивно полагала, что я просто малолетняя дурочка, на голову которой свалились миллионы, которые она хочет потратить на добрые дела. Такая Робин-Гудша. Оно и понятно, откуда ей было знать истинные мотивы моих поступков?! А шкурный интерес у меня все-таки был, да и причин держаться умной и серьезной Таисии было тоже больше чем достаточно. Во-первых, мне стало как-то страшновато быть одной со всеми этими деньгами, а заодно и проблемами. Во-вторых, у меня появился шанс доказать всему миру, что я не просто дочь преступников, в жилах которой течет расплавленный свинец тех пуль, которыми мой отец стрелял в своих многочисленных жертв или, еще хуже, коньяк, который так любила моя мать. Что у меня – чистая новая кровь, дающая мне силы жить достойно и помогать хорошим людям. И что деньги, которые свалились мне на голову (почему-то у меня тогда так нигде и не щелкнуло, что я их все же украла!), я смогу потратить куда талантливее, чем просто перечислить на неизвестные и требующие хорошей проверки счета детских домой и различных благотворительных фондов. Короче, я почувствовала себя героиней захватывающего сюжета об униженных и оскорбленных женщинах, хороших женщинах, за которых мне так хотелось отомстить, словом, я готова была запустить механизм здорового возмездия и справедливости. И от этого у меня просто дух захватывало… Появившийся на горизонте мягкотелый Миша с выбитой у него из-под ног почвой стал следующим пунктом моих героических действий, направленных на искоренение зла.

Ну и последним, однако, едва ли не самым сокровенным и важным мотивом моей дружбы с Таисией было мое сильнейшее желание причаститься немного к ее женственности, к ее таланту быть женщиной. А если просто, то я хотела, чтобы она из меня сделала красотку. Макияж, одежда, манеры, прическа, умение вести себя с мужчиной… Я готовила себя к свиданию с Лукой, о котором не забывала ни на минуту.

Встретиться с ним в образе роскошной светской львицы, роковой красавицы (а не угловатой пацанки с щенячьими повадками), чтобы вернуть ему все деньги до цента, потрясти его этой встречей и своим поступком, чтобы влюбить его в себя, привязать к себе намертво – вот что было моей главной целью.

Но до этого было еще далеко… Сначала надо было сделать все наши добрые дела, потом умножить капитал, превратить меня в принцессу, и только потом красить ресницы, собираясь на свидание с этим красивым бандитом в черной кожаной куртке и белоснежной рубашке… Я закрывала глаза и видела его стоящим на берегу моря (или океана), и ветер треплет его густые длинные волосы… Дура, конечно, я была, но что поделаешь?

8. Петр

Она просто не знала, до чего же она хорошенькая и свеженькая. Как сказали бы поэты прошлого века – как маргаритка. Хоть и стремилась вести себя, как мальчишка или бесполое существо. Джинсы, куртка, рюкзачок, растрепанные волосы, зеленые глаза и взгляд хулиганки – до чего же она была милая.

Петр Самсонов был честен с этими девушками с самого начала и за короткое время успел им рассказать о себе так много, что и сам удивлялся себе. Словно он заранее знал, что будет дальше и как все сложится. Но разве мог он предположить, что жизнь его так круто изменится после этой встречи? Что, решая чужие проблемы, он решит и свою, самую больную, связанную с долгом матери? Нет, он ничего не знал и действовал интуитивно, соглашаясь со всем, что предлагалось ему в связи с этим новым для него знакомством.